Неточные совпадения
— Я слыхала, что женщины любят
людей даже за их пороки, — вдруг начала Анна, — но я
ненавижу его зa его добродетель.
— Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна. Я не злой
человек, я никогда никого не
ненавидел, но ее я
ненавижу всеми силами души и не могу даже простить ее, потому что слишком
ненавижу за всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он со слезами злобы в голосе.
— Положим, не завидует, потому что у него талант; но ему досадно, что придворный и богатый
человек, еще граф (ведь они всё это
ненавидят) без особенного труда делает то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь. Главное, образование, которого у него нет.
— Итак, я продолжаю, — сказал он, очнувшись. — Главное же то, что работая, необходимо иметь убеждение, что делаемое не умрет со мною, что у меня будут наследники, — а этого у меня нет. Представьте себе положение
человека, который знает вперед, что дети его и любимой им женщины не будут его, а чьи-то, кого-то того, кто их
ненавидит и знать не хочет. Ведь это ужасно!
Ты поверить ли, что я, зная, что он добрый, превосходный
человек, что я ногтя его не стою, я всё-таки
ненавижу его.
Никогда никого не
ненавидела так, как этого
человека!» думала она.
Всего ужаснее было для него встретиться с этим
человеком опять: он
ненавидел его без меры, бесконечно, и даже боялся своею ненавистью как-нибудь обнаружить себя.
— Не знаю, что тебе сказать. Настоящий
человек об этом не должен заботиться; настоящий
человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или
ненавидеть.
— Был марксистом. Да, так вот он пишет: революционер —
человек, способный
ненавидеть, а я, по натуре своей, не способен на это. Мне кажется, что многие из общих наших знакомых
ненавидят действительность тоже от разума, теоретически.
— Нет, нет! Я потому о панихиде, что это волнует. Там будет много
людей, которые
ненавидели его. А он — такой веселый, остроумный был и такой…
— И Христос, которого мы будто бы любим и
ненавидим. Вы — очень хитрый
человек. Но — вы наивный
человек, дьякон. И я вам — не верю. Я — никому не верю.
Заслуженно
ненавидя власть царя, честные
люди заочно, с великой искренностью полюбили «народ» и пошли воскрешать, спасать его.
Царь ко всему равнодушен, пишут мне, а другой
человек, близкий к высоким сферам, сообщает; царь
ненавидит то, что сам же дал, — эту Думу, конституцию и все.
— Пятнадцать лет жил с
человеком, не имея с ним ни одной общей мысли, и любил, любил его, а? И — люблю. А она
ненавидела все, что я читал, думал, говорил.
— Я
ненавижу поповское православие, мой ум направлен на слияние всех наших общин — и сродных им — в одну. Я — христианство не люблю, — вот что! Если б
люди твоей… касты, что ли, могли понять, что такое христианство, понять его воздействие на силу воли…
Его ужимки заставили Самгина почувствовать, что
человек этот обижен Мариной и, кажется,
ненавидит ее, но — побаивается.
— Одной из таких истин служит Дарвинова теория борьбы за жизнь, — помнишь, я тебе и Дронову рассказывал о Дарвине? Теория эта устанавливает неизбежность зла и вражды на земле. Это, брат, самая удачная попытка
человека совершенно оправдать себя. Да… Помнишь жену доктора Сомова? Она
ненавидела Дарвина до безумия. Допустимо, что именно ненависть, возвышенная до безумия, и создает всеобъемлющую истину…
— Томилина я скоро начну
ненавидеть, мне уже теперь, иной раз, хочется ударить его по уху. Мне нужно знать, а он учит не верить, убеждает, что алгебра — произвольна, и черт его не поймет, чего ему надо! Долбит, что
человек должен разорвать паутину понятий, сотканных разумом, выскочить куда-то, в беспредельность свободы. Выходит как-то так: гуляй голым! Какой дьявол вертит ручку этой кофейной мельницы?
«Это и есть — моя функция? — спросил он себя. — По Ламарку — функция создает орган. Органом какой функции является
человек, если от него отнять инстинкт пола? Толстой прав,
ненавидя разум».
Странное свойство: я способен
ненавидеть места и предметы, точно как будто
людей.
Пятая заповедь (Мф. V, 43 — 48) состояла в том, что
человек не только не должен
ненавидеть врагов, не воевать с ними, но должен любить их, помогать, служить им.
— Да, — сказал он вдруг. — Меня часто занимает мысль, что вот мы идем вместе, рядом с ними, — с кем с «ними»? С теми самыми
людьми, за которых мы и идем. А между тем мы не только не знаем, но и не хотим знать их. А они, хуже этого,
ненавидят нас и считают своими врагами. Вот это ужасно.
— Положим, в богатом семействе есть сын и дочь, — продолжала она дрогнувшим голосом. — Оба совершеннолетние… Сын встречается с такой девушкой, которая нравится ему и не нравится родителям; дочь встречается с таким
человеком, который нравится ей и которого
ненавидят ее родители. У него является ребенок… Как посмотрят на это отец и мать?
А она мне вдруг кричит: «Я
ненавижу Ивана Федоровича, я требую, чтобы вы его не принимали, чтобы вы ему отказали от дома!» Я обомлела при такой неожиданности и возражаю ей: с какой же стати буду я отказывать такому достойному молодому
человеку и притом с такими познаниями и с таким несчастьем, потому что все-таки все эти истории — ведь это несчастье, а не счастие, не правда ли?
Меня занимали исключительно одни
люди; я
ненавидел любопытные памятники, замечательные собрания, один вид лон-лакея [Лон-лакей — лакей, которого берут за плату; здесь: проводник.] возбуждал во мне ощущение тоски и злобы; я чуть с ума не сошел в дрезденском «Грюне Гевёлбе».
Люди трезвые, смышленые и работящие, они все
ненавидели попа.
Люди веры — они
ненавидят анализ и сумнения;
люди заговоров — они все делают сообща и из всего делают интерес партии.
А. И. Герцена.)] лица его драм были для нас существующие личности, мы их разбирали, любили и
ненавидели не как поэтические произведения, а как живых
людей.
Было время, когда я этого
человека ненавидел, это время давно прошло, да и
человек этот прошел, он умер в своих казанских поместьях около 1845 года.
Но после моего отъезда старейшины города Цюриха узнали, что я вовсе не русский граф, а русский эмигрант и к тому же приятель с радикальной партией, которую они терпеть не могли, да еще и с социалистами, которых они
ненавидели, и, что хуже всего этого вместе, что я
человек нерелигиозный и открыто признаюсь в этом.
— Ох, обмолвился! Простите на глупом слове, Илья Фирсыч. Еще деревенская-то наша глупость осталась. Не сообразил я. Я сам, признаться сказать, терпеть
ненавижу этого самого попа Макара. Самый вредный
человек.
Ах, вы не подозреваете даже, как иногда
человек может
ненавидеть самого себя!
Религиозный
человек должен дорожить жизнью больше, чем нерелигиозный, и должен больше
ненавидеть смерть.
— Если вы не бросите сейчас же этих мерзких
людей, то я всю жизнь, всю жизнь буду вас одного
ненавидеть! — прошептала Аглая; она была как бы в исступлении, но она отвернулась, прежде чем князь успел на нее взглянуть. Впрочем, ему уже нечего и некого было бросать: больного Ипполита тем временем успели кое-как усадить на извозчика, и дрожки отъехали.
Умирая (потому что я все-таки умру, хоть и потолстел, как вы уверяете), умирая, я почувствовал, что уйду в рай несравненно спокойнее, если успею одурачить хоть одного представителя того бесчисленного сорта
людей, который преследовал меня всю мою жизнь, который я
ненавидел всю мою жизнь и которого таким выпуклым изображением служит многоуважаемый брат ваш.
Подумай, Платонов, ведь тысячи, тысячи
человек брали меня, хватали, хрюкали, сопели надо мной, и всех тех, которые были, и тех, которые могли бы еще быть на моей постели, — ах! как
ненавижу я их всех!
Он или я должны оставить твой дом, потому что я не отвечаю за себя, я до такой степени
ненавижу этого
человека, что готов на все.
— Да, он злой
человек. Он
ненавидел Наташу за то, что его сын, Алеша, хотел на ней жениться. Сегодня уехал Алеша, а через час его отец уже был у ней и оскорбил ее, и грозил ее посадить в смирительный дом, и смеялся над ней. Понимаешь меня, Нелли?
Мир не видал двух других
людей, из которых один был бы столь пламенно чтим, а другой — столь искренно
ненавидим.
То есть лиц, обладающих убеждениями, резкая противоположность которых заставляет иногда
людей ненавидеть друг друга.
Аннинька во всей этой суматохе видела только одного
человека, и этот
человек, был, конечно, Гуго Братковский; m-lle Эмма волновалась по другой причине — она с сердитым лицом ждала того
человека, которого
ненавидела и презирала.
— Бог с тобой! Живи как хочешь, не буду я тебе мешать. Только об одном прошу — не говори с
людьми без страха! Опасаться надо
людей —
ненавидят все друг друга! Живут жадностью, живут завистью. Все рады зло сделать. Как начнешь ты их обличать да судить — возненавидят они тебя, погубят!
— Обидно это, — а надо не верить
человеку, надо бояться его и даже —
ненавидеть! Двоится
человек. Ты бы — только любить хотел, а как это можно? Как простить
человеку, если он диким зверем на тебя идет, не признает в тебе живой души и дает пинки в человеческое лицо твое? Нельзя прощать! Не за себя нельзя, — я за себя все обиды снесу, — но потакать насильщикам не хочу, не хочу, чтобы на моей спине других бить учились.
— Довольно! — сказала она драматическим тоном. — Вы добились, чего хотели. Я
ненавижу вас! Надеюсь, что с этого дня вы прекратите посещения нашего дома, где вас принимали, как родного, кормили и поили вас, но вы оказались таким негодяем. Как я жалею, что не могу открыть всего мужу. Это святой
человек, я молюсь на него, и открыть ему все — значило бы убить его. Но поверьте, он сумел бы отомстить за оскорбленную беззащитную женщину.
Во мне, правда, хватило бы сил и самоотверженности быть вожатым, нянькой, сестрой милосердия при безвольном, опустившемся, нравственно разлагающемся
человеке, но я
ненавижу чувства жалости и постоянно унизительного всепрощения и не хочу, чтобы вы их во мне возбуждали.
Я вообще
человек нрава мягкого и скромного, спокойствие своей души ставлю выше всего и
ненавижу, когда какое-нибудь обстоятельство назойливо тревожит мою совесть.
На селе, однако ж, ее вечерние похождения были уже всем известны. При встречах с нею молодые парни двумысленно перемигивались, пожилые
люди шутили. Бабы заранее ее
ненавидели, как будущую сельскую «сахарницу», которая способна отуманить головы мужиков. Волостной писарь однажды прямо спросил:"В какое время, барышня, вы можете меня принять?" — а присутствовавший при этой сцене Дрозд прибавил:"Чего спрашиваешь? приходи, когда вздумается, — и вся недолга!"
Около ненависти группировалась и обычная апатия среднего
человека, который не умеет ни любить, ни
ненавидеть, а поступает с таким расчетом, чтобы в его жизнь не вкралось недоумение или неудобство.
Глупых
людей редко
ненавидят, а иногда даже жалеют, видя в них лишь жалкое орудие посторонних козней.
— Говорили, разумеется, что ты взяток не берешь, что
человек очень умный, знающий, но деспот и строгий без милосердия… Что общество ты
ненавидишь и что в театре ты, вероятно, ни разу не будешь, потому что предпочитаешь казни на площади сценическим представлениям; словом, все похвалы были очень серьезные, а обвинения — сущий вздор, на который я тебе советую не обращать никакого внимания, — присовокупила Настенька, снова заметив, что последние слова были неприятны Калиновичу.